Enclave SHS

Бесконечно ожидание просвета,
Безупречно золотое в серебре.
За бедою люди едут на край света,
А о смерти узнают лишь на костре.
Разорвавших в пух и прах билеты жизни,
Ждет пустое созерцанье бытия,
А познавших тонкий шепот через визги,
Не в состоянье вынести земля.
Все не то, когда ответа ждешь с немого,
Все не так, когда пытаешься взлететь.
И обидно будет за пол - слова
Как фанера над Парижем пролететь.


Забыли яркость света. Ушли. Да неужели?!
От всех стереотипов в завалы бытия.
Проснулись от рассвета и долго вспоминали,
Кто есть на самом деле и где наша земля.
Выманивали на спор у Бога Атлантиду,
Просили вурдалаков принять в свои ряды.
Разваливали братство, сломали пирамиду,
Клялись достать любого из глубины воды.
Забыли о богеме и всех в ней состоящих,
Просили Ницше сделать единым этот мир.
По старой нудной схеме держали путь на север,
Границу стерли мелом, а вышли на сортир.



Прошу тебя, забудь ненужность проводов.
Они не доведут моих беспечных снов,
Моих немых молитв они не в силах счесть.
Наивность наших душ попалась прямо в сеть.




Вновь солнце. Ночь ушла в небытие.
Погасли звезды, их края остыли.
Мелькают сны в сплошной галиматье,
Мы протестантами на этот мир прослыли.
Глушили день расплавленным дождем,
Вплетали в мир частички гуманизма,
Плевали в след, пошли на бой с вождем,
Лишь бы разрушить неприступность эгоизма.
Бросали камни в тех, кто непонятен,
Спешили вниз упасть и встать вполне живым.
Искали свет в самой глубокой шахте.
Боялись опоздать. Куда мы все бежим?!




А небеса порвались, как бы ты не верил.
А солнце рухнуло, как бы не просил.
И от тебя отстали все метели,
Когда ты веру в своем теле воскресил.
Ты наспех убегал с мирской пещеры,
Ты прыгал в пропасть с желанием взлететь,
Ты был готов на все, чтобы не быть зверем
И чтоб хотя бы человеком умереть.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Стена. Опять стена. Идешь и натыкаешься на стены.
Обычным людям не понять, насколько просто резать вены.
Война. Опять война. Живем и тратим жизнь свою на войны.
Через пол – века снова мордобой, еще пол – сотни лет и все спокойны.
Весна. Опять весна. В душе любого, когда думает о светлом.
Забудь про суету и посмотри, насколько все прекрасно в мире этом.



Тонкий дребезжащий звук
На асфальте распластал тень.
Он долго каялся, но бросился бежать.
Неиспользованный талант рук
Неизбежно превращался в плен,
Заставляя нас все больше дребезжать.
Беспросветная черно – красная масть
Стала лишь прозрачной на свет.
Она гналась по пятам, сопровождая порок.
Своей свободой упились всласть,
Даже в белом не видя просвет,
Вместо веры выбрав честный, но гиблый рок.



В бредовом сне иду к тебе.
В реальном действе отдаляюсь.
И я все больше удивляюсь
Нашей загадочной весне.
Когда везде блокада листьев,
А мы бьем стекла из цветов,
И ждем прозрачных чистых снов,
Покой с тобой мне только снится.



Как день взойдет останется лишь ждать
Той полупустой прозрачной кармы,
Что шлейфом тянет за собой,
Что звонкой плеткой бьет по следу
Наперевес и напролом, срывая флаги на ходу,
Ты дальше сам иди, я больше не могу.
Мне не понять безумие фанатов,
Их тягу к идолам, ненужным образам,
Их пожизненную плату
За верность душ – ты знаешь сам.
Ты сам бродил по тем завалам,
Когда искал немой покой,
Когда ты дрался сам с собой.
И врал, опять себе же.
Все изменилось и не будет прежним.



Перемнули и забыли.
Как важен этот перехват.
Три года попросту убили,
Забыли съехать – это факт.
Совали нос во все проблемы,
Пытались сделать пустоту,
Хотели вниз сойти – на землю,
Поняв, что где – то во плену.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Невозможность свободы, блокада.
Выжимается все, до капли.
Хочется думать, что это неправда,
Хочется верить, но много преград.
Тянет к земле, просочится в нее до грамма,
Охота вылечить душевную травму,
Ту, что терзали и резали.
Жажда правды на грани трезвости.




За спиною гремело. Гроза.
Бесконечный поток рвет небеса.
Сметая все на своем пути,
Он ищет свои образа.



Зачем ты мучаешь меня
Своим совсем простым вопросом?!
Знакомы вечность, но не просто,
Ведь нету дыма без огня.
Как тошно видеть твою боль
И не иметь возможность вставить
Кусок души и все исправить
Плевком в свою родную роль.
В твоих глазах мой взгляд поник,
Я бьюсь и разбиваюсь в брызги.
Застыла кровь, исчезли мысли.
Ну, все, прости, опять тупик.



Упал. Разбился вдребезги твой лист.
Сидели на карнизе, опустошали смысл.
Плевали на всепожирающее завтра свысока,
Смотрели на рассвет, а видели закат.
Висели в воздухе и вспоминали сон,
В котором вечно что – то не лепилось.
Когда ты будешь, есть и был влюблен.
Не правда ли нам все это приснилось?!

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Он бесконечен этот разговор,
В нем факты спорны,
Несмотря на парадоксы.
Немая вечность вереницу ссор
Тянула за собой –
Абсурдно просто.
Как брызги света падают на лед,
Почти что также мы с тобою говорили-
Сначала плавили густой прозрачный мед,
А напоследок дегтем все залили.
Никто из нас не смог договорить,
И все гремучее осталось между нами.
Как сладостно мечтать и сложно жить-
Вот так – надеясь на цветы, а получая камни.



Собираем осколки былых отношений,
Ставим точку в десятый,
А может в одиннадцатый раз.
Неужели гармония граничит с запретом
И клеймо некрофилов ставит на нас?!


Невозможно все бросить.
Невозможен побег.
Слишком ранняя осень
Меня ведет на расстрел.


Дождем на стене висит твое имя,
Бинтом на руке кричит моя боль.
Безумие света рисует над ними
Именуемую в мыслях псевдолюбовь.
Нескоро простит, а может и вовсе
Забудет про сущность нашу господь.
Никогда не заменят бритвы и гвозди,
Втыкаемые в нашу терзаемую плоть.
Назавтра все смолкнет и будет искриться
Звезда в небесах над пустым бытием,
Такой сущий пустяк во сне не приснится,
Как то, что с тобою мы лишь живем.


Проснусь. Растянусь на диване.
Вдоль, поперек, по диагонали.
И буду вспоминать –
Все, что время забыть или начать.
Из года в год замкнутый круг,
То солнце счастье, то дождь из слез.
Как можно быть холодным и прекрасным?!
Ты скрасишь мой украденный досуг,
Но вряд ли мои чувства мне подвластны.
Они бессмысленны без твоих ясных глаз,
Без твоего света ночь моя пустынна.
В ней все есть, только не остыло
Все то, что честь имело быть.
Как жаль, что сложно все забыть
И не иметь возможность прыгнуть
В рутину честия с приставкой «без».
А что внутри? Лишь темный лес.
И ни одной полоски цвета неба.
Уснул? Вот мне бы…..

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Я бью стекло, не в состоянье сделать больше,
Чем самый примитивный вандализм.
Тебя простить гораздо проще,
Да если б был мотив!
И шансов нет на скромное спасенье,
И чем повеситься, нам лучше разойтись.
Один вариант от тошного томленья-
Умыться, лечь, уснуть и все забыть!



Никто не знает тяжесть слов,
Проникших в душу.
Не объяснит, какого черта он мне нужен.
И не проникнется пустотами трамваев,
Что лентой рельсов тянут пустоту.
А я, все так же прячась, жду.
Твоих простых немых молитв,
Твою доверчивую злость,
Взрывая в небе невесомость
Из стаи белых мотыльков.
Беспрекословность кармы заставляет жить,
И нервы порваны, а не привиты,
Как жаль, что мы с тобой разбиты
И нет мечты – остыла прыть.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

2006


У нас с тобой две разных веры,
Два разных флага, два огня.
Я все же вру, как подобает стерве,
Терзая твою душу и себя.
Зачем излом карает так внезапно,
Пленит извратом, манит глубиной?
Искать причину нелепо и напрасно –
Он вечно с нами – депресняк очередной.
Он обесцветил краски нашей жизни,
Он разломал все грани наших чувств,
Не разрешает верить твоим пламенным молитвам.
Да, я больна. И к тому же не лечусь.



Я не вижу смысла в этом городе.
В этих смрадных стенах благодать.
От прошлой жизни не осталось повода,
Я еее перечеркну и мне плевать.
Стало тошно исчезать во имя бездаря
И с улыбкой рвать единственный обман.
Я боюсь терзать твое незримое терпение,
Ну а ты боишься видеть ясность моих ран.



Огнями истыкана нервная клетка.
Повисла душа, разыграна пьеса.
И занавес рухнул на главных героев –
Закон подлости, как всегда, наготове.
Способный бежать рефреном сквозь время,
Ломать и коверкать все принципы веры,
И наконец обернуться кастетом
И долго нас мучить с приходом рассвета.



Незримо. Опять сквозь меня
Идут поезда твоей боли.
Сгибают и рвут нашу волю,
Посыпают пеплом остатки апреля.
Я люблю тебя, просто не верю,
Ни себе, ни в себя, ни в мою же волю,
Может и зря. Не спорю.
Я не хочу ощущать холод твоих глаз
В знойном июле, прогибаться под их морозом.
Лучше я останусь в роли привычной мне стервы,
Чем стану дикой, но прирученной тобою розой.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Иду просить прощения, но ты меня забыл.
Не факт само хищение, да и не хватит сил.
Признать, что объектом сего факта была я,
То есть похищена была моя душа.
И нас с тобою разговор –
Гудки глухи и не доходят до другого.
Твои глаза мне врут и на твой бешеный порыв
Я так хочу молчать, не говорить ни слова.
Ты можешь распластаться предо мной ковром,
Один вопрос – кому же станет легче,
Если мы, забив на все, с тобою будем вместе,
Пойдем вперед под пули напролом?!
А ты повинен в моей смети в декабре,
Я билась в лед, я умирала трижды.
Тот номер разорвал мои надежды,
Ты спешно исчезал, как месяц на заре.
Точь в точь как тот, что на твоей груди
Поднят оковами моего браслета,
Он без причины проклинает лето,
А мы слабы, не вольны,
Раз месяц нас с тобою разлучил.



Вобрал все, до края.
Через верх с воспаленного сознания,
Через карму своего предсказания
Перестал быть насущным грехом.
Жизнь, любовь и снова излом,
Бесконечный изврат,
Где один день друг, другой враг.
Святая истома – депресняк.
Я убью мир за эти глаза,
Но вряд ли ты это оценишь,
Хотя одно слово, что веришь
Достойно глубины сердец.
А что глубже?
Один лишь крест,
Но он для тебя не воплощение веры,
Хотя ни одна религия тебя не спасет от стервы.



Вновь весна. Вновь коробки многоэтажек
Прячут между собой горячее алое сердце.
Серый всегда сочетался с красным и
И в период весны я верю лишь в это.



В пространстве света бесконечный образ,
Стекает вниз спасенная стихия.
Ее не разделить на воду и на слезы,
Стихию не понять – виной шизофрения.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Страшно теряться средь одержимости,
Не видеть отраженье в зеркале,
А наблюдать недвижимость
Соседних сердец, с каких даже весной
Не капает рвение.
Мною движет ничто.
Бесконечность, безымянность, неверие.
Обязуемый тупик этой подлой серости,
Самый наглый обман безудержности,
Одно простое имя самого близкого,
Некайфовый комфорт,
За который познали глубины самого низкого.
Можешь звать в этих стенах меня по имени,
Не вернусь, не хочу быть рабой времени.
Только колкость во всех отношениях.
И любовь. С нами.Есть.
Только где она?!





Растопил душу снег. Заставил тонуть в копоти.
Перерезал горло до самых гланд всей нечести.
А вышло так, что убил всех родных
Небезызвестных нам ангелов.
И просил ждать ответа от праведных.



Сложно среди скользи марта
Найти для себя хоть частицу света,
Забыть о прошлом, искать безызвестность
В предстоящем апреле.
Тянуть пепел из самого талого снега.
Топтать его же, терзать себя.
Ждать затмение в этом каверзном слиянии
Всех перекрестков,
Собрать до кучи все сомнения
И променять их на мизерный остров.
И ждать. Чтоб хоть какой – нибудь
Бредовый вариант подошел к сценарию.
Сколько новых снегов выпадет ко времени,
Когда вновь захотим погрузиться в талое?!



Кто – то мне сказал, что ветер символ всободы.
Я поверила этому «кто – то»,
Пусть даже пафос сейчас не в моде.
Нам прощать грехи не впервой,
И не ново искать в зазеркалье
Зигзаги просвета, пусть фальшь,
Пусть пороки сознанья,
Но зовем эту фальшь вперебой.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Грусть. Тоска. Слепое счастье.
Где тут свет и где тут ясность?!
Важен факт слепой измены,
Даже если вперебой
Льются слезы, рвутся вены,
Вместо дома есть запой.
Боль. Тоска. Немое тело.
Напролом, возможно смело
В перерывах хлещет свет.
Где тут можно? Где запрет?




Жду. Когда талые ливни
С моей души хлынут лавой,
Унесут депрессняк, раскроют лав.
Напомнят об избранном мною варианте дождя.
Хотя бы в белом. Пусть флаге, но без вождя.
Править нами абсурд,
В голове тот дурман не собрать до кучи.
И хорошо, что вместо солнца с балкона туман,
Да, некрасиво, но реальней и лучше.
Жду. Дня, когда возможность совпадет с желанием,
Нет, ошибаешься, не буду
Ставить на красное, выберу алое.
Хотя рулетка здесь не к месту,
Пусть даже русская.
Россия всегда будет светом-
Настоящим, а не искусственным.




Я вновь ошиблась, считая, что он будет рад смерти.
Не с первой мысли, да и не ради понта.
Когда по весне, простившись с депресняком,
Причисляла потерю пульса к потере чести,
Признать себя Богом оказывается так просто.
От ненужной беседы с чистой совестью
Не станет легче ни мне, ни моему вдохновению.
Надоело выбивать косяки клиньями,
Но станет падом то стихотворение,
Где любовь – корень жизни будет сведена к минимуму.



Ветер, унеси меня к пеплу.
К такому же, как ты, только красному свету.
Порви на куски, распластай по низине,
Растопи мою жизнь в самую едкую паутину.
Ты же видишь – я не в силах
И не ясен смысл на двойном горизонте
Лишь пара известных мне лиц,
Остальные – меняющиеся в обстоятельствах маски,
И вместо души сборный каркас.
Ветер, с некоторых пор я тебе верю
И живу последствиями этой веры.
Что вижу в зеркале? Возможно, бывшую стерву.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Беспардонная разлука перевес всех фактов линий,
Снова дождь, из всех открытий важно только лишь одно-
Ты спешишь на праздник жизни, я бреду по бездорожью,
Лишь на перекрестке мнений мы хоть врозь, но заодно.
Наотрез на все согласный, ты не знаешь про свой выбор
И наивно полагаешь, что в руке букет цветов.
Ты не видишь всех нюансов, всех сторон букетной розы,
Что она в проекте хамства и проект почти готов.
Сотни ссор венчат разлуку, с тысяч слов любовь не сахар,
С телевышки про свободу можно вдоволь проорать
В перерыве планов мука, упоенность вместо драки.
Где–то Солнце, у нас дождик, пусть хоть ливень – нам плевать.



Прожгло бумагу мое одиночество.
К власти приходят бездари, сбывается пророчество.
Комкается в пепел заподозренная тактика,
Олигофрения в стадии практики.
Ждет своего часа письмо, воедино скрепленное,
В перерывах между светом и падом воспламеняется все,
Ломка без наркотиков, ломка души – все, что непознано.
Любимый запах сам себя в этой дури превзошел
И в белых клетках больше нет тоски и нет элементарного,
Еще один нелепый день прошел, еще один маяк-
Хотя постой, я не сказала тебе главного.



Прости меня, впервые обращаюсь
За грубости, за ложь, за оскорбленье.
Но есть любовь и твое прощенье
Станет последней каплей в отношениях.
Начнется жизнь. На смену былой страсти
Придет любовь, что менее сгораема.
Мы половинки, пусть и разной масти.
У нас есть вера и она не есть сознание.



Крик рвется внутри без права на выход
И можно поставить сто тысяч крестов.
Ты живешь в этом мире, не зная всех правил
И надеясь на завтра, если сам не готов.
Как страшно, когда в горле нет нужных связок
И больно, когда они есть, но нет сил
Из них вырвать все, чтоб не быть пустой маской
И выдавить страх, чтоб огонь погасить.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Дышит светом, льется кровью,
Бесконечно, но с любовью
Протекает сущий ад.
Как волна, но все же ровно.
Манит чувство, нежность прорва.
Где ни плюнь, все компромат.
Врагом мне моя же совесть,
По мотивам строчу повесть,
Где–то там, в долине сердца
И мешаю сахар с перцем.
Вроде все есть – взгляд с любовью,
Нет контроля над собою,
Нет стабильности и где-то
Вероятность есть сгореть.
Также есть шанс на продленье
Утро в день, дня в вечерню,
И твое сердцебиенье
Я не вспомню – мне не в честь.



Отдам полмира за встречу с вечным,
Еще полмира за расставанье
С твоим объятьем. Одним. Последним.
И шанс отдам за состраданье.



Меня не брали крупным планом,
Не ставили в профиль, не снимали в анфас.
Все как у Летова было по плану,
Но не было света, был полный абзац.
В ночь на конец середины апреля
Падали листья, сжигая, губя
Бездарное черное адское племя,
Оно состояло из тебя и меня.
Лишь наш огонек - он жил у причала,
Не боялся, не падал и никогда не кричал.
Он смотрел с высоты в омут лесоповала
И ждал конец света как конец всех начал.



Меня не били плетью, но мне больно.
Мне больно оттого, что ранена душа.
Когда каждый их троих невольно
Нож вонзал мне в сердце неспеша.
Солнце б, утро б мне в окно, но все не в радость.
Лишь дождю под силу бред остановить.
Сколько можно ждать, как все же в тягость
Наплевать на обещанья и забить.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Медом поплатились, вывели за имя,
Полразлуки милость, радость где-то мимо.
Новость в лучшем свете, хаянье в молитвах,
Радость рыщет где-то, проскользает в титрах.
Рвет надежду знамя, лучшее из лучших,
С бравыми костями, с черепом гнетущим.
Как вампир по жизни с нормами морали
Греюсь за счет лишних – это мы не знали.




Хорошо быть слепым –
Не видеть гнилого окружения,
Не давать надежд подхалимам и лицемерам,
Не чувствовать приближения
Давнего солнца, всемирного лучика.
Лучшее небо на этом свете залито кровью,
Как и все мы, слишком долго мучилось.
Скальпелем вырванные звезды
Гниют в наших подвалах в надежде на светлое,
Беспросветные дали живут в этом спектре семи цветов,
Как все прошлое здесь – принесенное ветром.
Хорошо быть слепым, но только временно.
Через сутки открыть глаза, отослать все термины
В пустой надежде на лучшее и увидеть своими глазами,
Что все хреново. Слишком. Еще хуже.



Я в ночь молилась, видела глаза.
Они были пусты, в них прогорела вера.
Они винтом порвали дерзость на куски
И ручейком стекала жадность лицемера.
Ты в ночь просил своим обрывистым объятьям
Дать воль, вырвать пустоцвет.
Карежить нервы, беречь вены на запястье,
К твоим насмешкам снег не замел мой след.
Мы на коленях проползли пред алтарем,
Стучало детство в пальцах загнанного зверя,
Погасли свечи, стихло психопатство,
И до конца сего везенья я не верю.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Да не оттого ли жить хочется,
Что не все цепи порваны?
Не в любви ли искать исповедание?
Невсеръез, но не в шутку сорванный
Со стены календарный клочок приближаем меня к свиданию.
В сердце демон во главе с нетерпением
Рвет полотна золотого отчаянья.
На коленях весь мир проползу – попрошу прощения,
Мне так больно за твое страдание.
Примитив суеты не изменится,
Вечно ждущий своего часа маятник.
Как холеное сердце в простыне вечности
Разорвется в брызги –
Будет и этому миру маятник.



На спине моей крест-накрест резвился дождь.
Он не капал, не стекал с крыши.
Из навязанных советов чаще слышим брось,
Из значимого ничего не слышим.
Чаще в окнах, чем сердце рассвет,
Лучше на опыте, чем в сказках вершины счастливого,
Влиятельность, власть и подобный бред
Превратят нас в ничто, приведут нас к минимуму.



Ты пришел на постой - не вини, не взыщи.
Не зови мою боль, грусть мою не ищи.
Не спеши впопыхах вылить вечность на свет,
Не вини депрессняк – он не знал наших бед.



Город ночной. Я не с тобой.
Образ простой – смерть, да с косой.
Манит, любя, ищет, виня.
Плеть для дождя, блеск для тебя.
Долог мой путь, бред отдохнуть.
Свет не вернуть, вру я, забудь.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Я видела в твоем припадке гения,
Ты видел сны, отличные от общества,
Не разделял его раздолбанного мнения,
Висело на заборе мое давнее пророчество.
Спасал безмолвно отраженье в зеркале,
Ни тебя и не меня, ни нашей совести.
Да забудь ты о тех снах, они не лекари,
Не излечат нашу душу своей повестью.
На пролетах, на ожогах, на страданиях,
Взращены наши с тобою отношения,
Твой заскок поймала я, но ты поверь и мне-
Я кричу все это ради твоего спасения.


Как быстро осень пришла и
И я не несу уж надежды
На поднятых к небу руках.
Внутри где-то ноет тоска
С нелепой подачи слез,
Застывших на красных венках.
Мне все равно погибать
И я не вижу смысла
Это делать на твоих глазах.
Дождем буду посылать
Нежность к тебе,
Ты только помни о нас, о наших днях…….





Я жду, когда ты уйдешь.
Неужели, ты не видишь,
Что я не такая.
Мне непонятны преимущества
Твоего Мерседеса
Из окон моего трамвая.


Я ошибка, совершенная в звездной войне.
Рисованный блик солнца на выжженной им же стене.
Рисованный штрихами, падшими на сетку вен листьев,
Раскрашенный в белый, настолько прозрачный,
Что даже не снится.
Я ошибка, неудачная, взрывная разлука.
Я очень бы рада, но туго дается все, что другим просто,
Я медленный блик, сползающий среди пены океана в остров.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге

Беспардонного снега горсть,
Бессердечного ветра хлопья
Разлучат нас в июль и врозь
Нас не станет в целом. О чем я?
Развели мы с тобой судьбу.
Развели не на век – на вечность.
Не бывать нам с тобой в аду,
Как и в рай не попасть, увечья,
Нанесенного нами всласть
Не залить, не замыть и время
Где-то пущено нами вспять
Не спасет, не простит, поверь мне.
Я гнила без твоих шагов и
И вест мир для меня разлука,
Не найти нам в бессоннице снов,
Не пустить водопад где сухо.


Без четверти полночь – не спится.
Сбываются сны, стирается граница.
То ли последние дни доживаю,
То ли нашла свое счастье.
То ли подарок судьбы,
Что я это понимаю,
То ли психопатство.



Мне не стало снится солнце по ночам,
Мне не видится в лучах его забвения.
Я не вижу снов и телеграмм,
Посланных тобой мне сожалению,
Не прочесть, не написать и не понять,
Я верну тебе все наши фотографии.
Я не буду быть на время,
Столько ждать я не в силах,
Ведь тебе не до моей апатии.


19 лет, чтобы одуматься
И в вену внедрить мышьяк.
Минута в коме, чтобы раскаяться
И поверить, что все ништяк!



Покрылось плесенью стекло,
В нем не увидеть больше света.
Как умерла душа поэта,
Так стало вовсе мне тепло.
И я не вижу больше боль,
Пленившую земную радость,
А перемен всего лишь малость-
Погиб поэт во мне. И роль.



Листья – это дождь, дождь это свобода.
Где-то в пальцах дрожь, где-то в мыслях слово.
В лучшем свете масть, в чистом небе звезды.
В омут не упасть – падать слишком поздно.

_________________
Ноябрь-пора самоубийств в городе Санкт-Петербурге